В XVI веке у стен города, примерно там, где сейчас проходит Гусятников переулок, существовал большой рынок, или Коровья площадка, куда пригоняли на продажу коров, свиней, овец. На расположенном рядом Государевом боевом дворе скот забивали и разделывали. Продавали мясо здесь же, в многочисленных лавках, расположившихся вдоль дороги, соединявшей Москву с Юрьевом-Польским, Суздалем, Владимиром. Из-за этих мясных лавок часть Стромынской дороги — древнего пути, соединявшего удельные княжества Руси, — стали называть Мясницкой.

Мясники, жившие слободой у стен Белого города, запрудили протекавшую здесь речку Рачку и сбрасывали отходы со скотобоен и грязь от большого количества животных в образовавшийся за стеной в низине водоем. Называли его соответственно Поганым.

Существуют и другие версии происхождения этого названия. По одной из них, в этом пруду в 1570 году Иван Грозный велел утопить после жестоких пыток 120 бояр, обвиненных в государственной измене.

В начале XVII века в пригороде, или, как тогда говорили, в посаде, были разбиты огороды, устроены теплицы; там же поселились люди, выращивавшие овощи для государева стола. Обширная Огородная слобода раскинулась от Мясницкой улицы до современной Покровки, в те времена бывшей просто дорогой, проложенной через густой лес из Москвы в царские села Преображенское и Измайловское, а также в Сокольники, где любил охотиться Алексей Михайлович Тишайший.

В начале XVIII века Мясницкая стала главной дорогой царского выезда. По ней Петр I ездил в свой любимый Преображенский дворец и в Немецкую слободу. Улица стала оживленной, а места вдоль нее престижными. Мясные ряды и скотобойни перенесли подальше от города, в Замоскворечье.

На землях бывшей Мясницкой слободы поселился близкий друг и соратник Петра князь Александр Меншиков. Поганый пруд, примыкавший к границам его усадьбы и превратившийся к тому времени в грязное вонючее болото, светлейший князь велел вычистить, углубить и облагородить. С тех пор его стали называть Чистым, т. е. вычищенным. А вот почему единственный пруд называют во множественном числе — неизвестно.

После Меншикова усадьба сменила нескольких хозяев, а затем перешла во владения почтовой службы. Главный дом усадьбы, в котором в 1785 году разместился Московский почтамт, не сохранился. Современное здание Главпочтамта было построено на том же месте в 1911 году.

Вслед за Меншиковым и другие царские приближенные, знатные и богатые люди, начали селиться вдоль Мясницкой. На месте огородов и бедных дворов одна за другой стали вырастать роскошные усадьбы. Тесниться им не приходилось — места за стенами Белого города в то время хватало. Новые владения, окруженные садами, располагались свободно, не придерживаясь единого плана застройки. В Москве вообще было принято ставить дома далеко друг от друга. Это защищало строения от пожаров, которые в деревянном городе случались очень часто. Боролись же с огнем, не заливая его, а просто стараясь ограничить его распространение.

Широкие проходы между строениями со временем превратились в современные улицы и переулки. Называли их по именам владельцев или просто: Узкий (современная улица Жуковского) или Широкий (улица Чаплыгина). Петр I, для которого образцом являлся европейский уклад жизни, пытался внести порядок в московскую застройку. Он издал указ, в котором велел ставить дома в одну линию, на ровном расстоянии друг от друга, образуя прямые широкие улицы. Но привести в исполнение этот указ не удалось. Город продолжал застраиваться в произвольном порядке, и невообразимая путаница улиц и переулков центральной части города сохранилась до наших дней. Бывшая Огородная слобода не является исключением.

Единственная прямая улица, пересекающая Огородники, — это Большой Харитоньевский переулок. Возможно, в давние времена, еще до устройства укреплений Земляного города, здесь проходила дорога, которую так и не заняли ни огородами, ни появившимися позже усадьбами.

Если вы собираетесь посетить наш театр, расположенный в самом центре бывшей Огородной слободы, и боитесь заблудиться в незнакомых переулках, Большой Харитоньевский, соединяющий Чистопрудный бульвар и Садово-Черногрязскую улицу Садового кольца, поможет вам добраться до места. Улица Чаплыгина начинается от Большого Харитоньевского переулка примерно в его середине, а большой, возвышающийся над соседними строениями дом, в подвале которого расположен Театр п/р О. Табакова, хорошо виден издалека.

В конце Харитоньевского переулка за красивой кованой решеткой стоит нарядный красно-белый терем в старорусском стиле. Построен он был в конце XVI века и считается самым древним жилым строением, сохранившимся в Москве. По легенде, которая очень нравилась его последнему владельцу Феликсу Юсупову, это был охотничий дворец Ивана Грозного. Здесь царь отдыхал после охоты в Сокольниках, пировал со своими опричниками и наслаждался игрой гусляров. Документов, подтверждающих это, не найдено, и, вероятнее, бывал здесь другой царь, тоже большой любитель охоты, — Алексей Михайлович.

Несколько раз цари жаловали дворец своим приближенным, но по роковому стечению обстоятельств те быстро попадали в опалу, и дом переходил в другие руки, пока в 1727 году хозяином его не стал потомок ногайских ханов генерал-лейтенант и полковник Преображенского полка князь Григорий Дмитриевич Юсупов. Проклятие дома не обошло и его. В возрасте 54 лет, всего через пару лет после того, как он стал владельцем рокового дома, князь умер. Но его потомки владели домом без малого 200 лет, вплоть до 1917 года, и, несмотря на несметные богатства, которыми славились Юсуповы, дворец в Огородниках всегда считался их главным родовым имением.

Рядом с Юсуповским дворцом, на углу Большого Харитоньевского и Большого Козловского переулков, сохранились еще одни старинные палаты XVII века. Они были построены для дьяка военного приказа Адриана Ратманова. Одним из владельцев усадьбы был князь Иван Козловский, именем которого назван переулок. В начале XIX века здесь жил Василий Александрович Сухово-Кобылин, отец известного драматурга. Дом много раз перестраивался, и первоначальный облик, характерный для начала XVII века, ему вернули только в 1960 году.

В пожаре 1812 года деревянная Огородная слобода выгорела практически полностью, сохранились лишь несколько каменных строений, в том числе церковь св. Харитония Исповедника, что стояла на углу современных Большого и Малого Харитоньевских переулков. Главная приходская церковь царских огородников, освященная во имя Владимирской иконы Божией Матери, была установлена на этом месте в начале XVI века. В 1652 году по приказу царя Алексея Михайловича к церкви была пристроена каменная колокольня и устроен придел во имя святого Харитония. Так он, по традиции, увековечил день своего венчания на царство, которое произошло в день памяти этого святого — 28 сентября (11 октября) 1645 года.

Прихожанами церкви святого Харитония были Юсуповы, Александр Грибоедов, Сухово-Кобылин, канцлер Бестужев-Рюмин. Здесь венчался поэт Баратынский. В конце XIX века церковь была отреставрирована. Участие в реставрации принимал известный историк Иван Забелин. При церкви даже организовали небольшой исторический музей, в котором были собраны рукописи, старинные книги, церковные облачения, фотографии фресок.

Известна она и благодаря упоминанию в романе «Евгений Онегин»: в этих местах А.С. Пушкин поселил московскую тетку, к которой привезли Татьяну Ларину:

У Харитонья в переулке

Возок пред домом у ворот

Остановился. К старой тетке,

Четвертый год больной в чахотке,

Они приехали...

Во времена Пушкина адреса было принято называть не по улице и номеру дома, а по приметным зданиям, находящимся поблизости, и в первую очередь по названию приходской церкви. Переулки, на пересечении которых стояла церковь св. Харитония, в то время назывались по-другому; Харитоньевскими они стали примерно в середине XIX века, уже после публикации пушкинского романа, возможно, с легкой руки поэта.

Напротив церкви еще в 30-х годах прошлого века стоял небольшой деревянный домик, который, согласно местным преданиям, называли домом Татьяны Лариной. На самом деле этот дом принадлежал Петру Павловичу Ершову, автору сказки «Конек-Горбунок».

В 1935 году церковь св. Харитония разрушили, а вскоре сломали и ветхий домик Татьяны Лариной. Сейчас на месте этого домика установлен памятник Чаплыгину, замечательному человеку уже другой эпохи.

Александр Сергеевич Пушкин об Огородной слободе вспомнил не случайно. В раннем детстве он несколько лет здесь жил. Его отец, Сергей Львович, с женой и детьми переехал в Огородную слободу в 1801 году, когда Саше было два года. В течение семи лет Пушкины несколько раз меняли квартиры, переезжая вдоль Хомутовки (так в то время назывался Большой Харитоньевский переулок); около двух лет они снимали «желтый каменный флигель» во владениях князей Юсуповых. В те времена, когда здесь жили Пушкины, главный дом усадьбы был окружен великолепным садом в версальском стиле, с фонтанами, беседками, статуями вдоль прямых дорожек и прудом в центре. По легенде, среди многочисленных диковин юсуповского сада был механический кот, который ходил вокруг дуба и разговаривал, правда, не на русском, а на голландском языке. Волшебный кот, что «идет направо — песнь заводит, налево — сказку говорит», возможно, родом из того чудесного сада.

Атмосферу тихой, немного провинциальной жизни Огородной слободы того времени прекрасно передают картины Павла Федотова, который родился и вырос здесь. Небольшой дом с мезонином, принадлежавший его отцу, титулярному советнику Андрею Илларионовичу, стоял на месте дома № 14 по Большому Харитоньевскому переулку. Сам он позже говорил, что «все изображенное на его картинах есть плод его юношеских наблюдений в Огородниках и все типы, занимающие его, есть продукт чисто московский».

К концу XIX века Огородники начали терять свой патриархально-деревенский вид и приобретать черты современного района. К этому времени содержать большие усадьбы практически в центре выросшего города стало слишком дорого. Хозяева начали строить на своих участках высокие, в несколько этажей, доходные дома. Новые дома плотно вставали вдоль линии улиц, выполняя, наконец, давний указ Петра I.

Так же, как их соседи, решили построить на принадлежавшем им участке вдоль Большого Харитоньевского переулка большой доходный дом купцы и фабриканты братья Грибовы. В 1911 году они заказали проект строительства архитектору Густаву Гельриху. Этот молодой талантливый немец приехал в Москву в начале прошлого века и быстро стал очень популярным. За несколько лет он построил более 20 многоквартирных домов и особняков. Многие его творения в стиле московского модерна и неоклассицизма и сейчас украшают наш город. Дом на улице Чаплыгина, 1а, стал одним из наиболее удачных его проектов, несмотря на то что осуществить его полностью не удалось. Предполагалось, что дом будет состоять из трех больших секций, расположенных параллельно и объединенных общим фасадом. Но в 1914 году, с началом войны, строительство прекратилось, а следы Густава Гельриха затерялись в неразберихе военных и революционных лет.

Завершающая, третья секция, которая должна была выйти в Б. Харитоньевский и замкнуть угол с улицей Машкова (современная улица Чаплыгина), так и не была построена. В 1927 году на этом месте был возведен дом в стиле конструктивизма для кооператива научных работников архитектором Андреевским. Немного позже этому кооперативу передали и дом, построенный по проекту Гельриха. Эта запутанная строительная история объясняет, почему стоящий фактически вторым по улице дом имеет первый номер, правда с литерой «а».

Бывший доходный дом Грибовых, несмотря на свои внушительные размеры, не выглядит громоздким. Полукруглые выступы фасада, вытянутые вверх окна, изящная лепнина отвлекают внимание от его больших размеров и придают зданию легкость. Даже в узком, замкнутом с трех сторон внутреннем дворике стены не давят, а, напротив, словно приглашают поднять глаза и взглянуть на небо, красиво обрамленное завершающим здание карнизом.

В просторных квартирах этого дома в советское время жили ученые, артисты, другие известные люди: выдающийся химик А.Е. Чичибабин, жена М. Горького Пешкова, математик и механик академик С.А. Чаплыгин.

Один из основоположников отечественной космонавтики и самолетостроения, имя которого сейчас носит улица, был необыкновенно одаренным и талантливым человеком. Долгое время он возглавлял Высшие московские женские курсы. Их, кстати, посещали его дочь и дочь его учителя и друга Н.Е. Жуковского. Чаплыгин преподавал в нескольких высших учебных заведениях. Вместе с Жуковским принимал активное участие в создании Центрального аэрогидродинамического института (ЦАГИ), несколько лет был его директором. В 1941 году Сергей Алексеевич руководил строительством эвакуированного филиала ЦАГИ в Новосибирске, который позже вырос вСибирский научно-исследовательский институт авиации. Жил немолодой уже ученый в холодном бараке, как и другие приехавшие из Москвы сотрудники. Осенью 1942 года 73-летний Чаплыгин простудился и умер от кровоизлияния в мозг. В том же году улице Машкова, на которой он жил с семьей в доме 1а, в квартире № 37, присвоили его имя, а в его бывшей квартире был организован мемориальный музей. Сюда, «на счастье», перед каждым полетом приезжали советские космонавты.

В подвале дома был организован клуб, который носил имя другого известного жильца — полярника Э.Т. Кренкеля. В 1976 году в этом клубе стали заниматься студенты актерского факультета ГИТИСа под руководством Олега Павловича Табакова.

Кроме комнаты, отведенной под клуб, подвал был занят углем, которым раньше топили печи в доме. Ребята своими силами расчистили и отремонтировали подвал, устроили сцену и зрительный зал. 29 октября 1978 года на этой подвальной сцене будущие артисты, а пока только учащиеся третьего курса показали зрителям свой дипломный спектакль «…И с весной я вернусь к тебе», поставленный по роману Н. Островского «Как закалялась сталь».

Так началась жизнь Театра п/р О. Табакова на Чистых прудах.